Неточные совпадения
В краткий период безначалия (см."Сказание о шести градоначальницах"), когда в течение семи дней шесть градоначальниц вырывали друг у друга кормило правления, он с изумительною для глуповца ловкостью перебегал от одной партии к другой, причем так искусно заметал
следы свои, что законная власть ни минуты
не сомневалась, что Козырь всегда
оставался лучшею
и солиднейшею поддержкой ее.
Когда она вошла в спальню, Вронский внимательно посмотрел на нее. Он искал
следов того разговора, который, он знал, она, так долго
оставаясь в комнате Долли, должна была иметь с нею. Но в ее выражении, возбужденно-сдержанном
и что-то скрывающем, он ничего
не нашел, кроме хотя
и привычной ему, но всё еще пленяющей его красоты, сознания ее
и желания, чтоб она на него действовала. Он
не хотел спросить ее о том, что они говорили, но надеялся, что она сама скажет что-нибудь. Но она сказала только...
Ей-ей!
не то, чтоб содрогнулась
Иль стала вдруг бледна, красна…
У ней
и бровь
не шевельнулась;
Не сжала даже губ она.
Хоть он глядел нельзя прилежней,
Но
и следов Татьяны прежней
Не мог Онегин обрести.
С ней речь хотел он завести
И —
и не мог. Она спросила,
Давно ль он здесь, откуда он
И не из их ли уж сторон?
Потом к супругу обратила
Усталый взгляд; скользнула вон…
И недвижим
остался он.
Но
не было ничего, кажется, никаких
следов; только на том месте, где панталоны внизу осеклись
и висели бахромой, на бахроме этой
оставались густые
следы запекшейся крови.
Бабушка поглядела в окно
и покачала головой. На дворе куры, петухи, утки с криком бросились в стороны, собаки с лаем поскакали за бегущими, из людских выглянули головы лакеев, женщин
и кучеров, в саду цветы
и кусты зашевелились, точно живые,
и не на одной гряде или клумбе
остался след вдавленного каблука или маленькой женской ноги, два-три горшка с цветами опрокинулись, вершины тоненьких дерев, за которые хваталась рука, закачались,
и птицы все до одной от испуга улетели в рощу.
«Волком» звала она тебя в глаза «шутя», — стучал молот дальше, — теперь,
не шутя, заочно, к хищничеству волка — в памяти у ней
останется ловкость лисы, злость на все лающей собаки,
и не останется никакого
следа — о человеке! Она вынесла из обрыва — одну казнь, одно неизлечимое терзание на всю жизнь: как могла она ослепнуть,
не угадать тебя давно, увлечься, забыться!.. Торжествуй, она никогда
не забудет тебя!»
Когда дверь затворилась за Приваловым
и Nicolas, в гостиной Агриппины Филипьевны несколько секунд стояло гробовое молчание. Все думали об одном
и том же — о приваловских миллионах, которые сейчас вот были здесь, сидели вот на этом самом кресле, пили кофе из этого стакана,
и теперь ничего
не осталось… Дядюшка, вытянув шею, внимательно осмотрел кресло, на котором сидел Привалов,
и даже пощупал сиденье, точно на нем могли
остаться следы приваловских миллионов.
Миусов умолк. Произнеся последние слова своей тирады, он
остался собою совершенно доволен, до того, что
и следов недавнего раздражения
не осталось в душе его. Он вполне
и искренно любил опять человечество. Игумен, с важностью выслушав его, слегка наклонил голову
и произнес в ответ...
— Завтра, в Москву! — перекосилось вдруг все лицо Катерины Ивановны, — но… но Боже мой, как это счастливо! — вскричала она в один миг совсем изменившимся голосом
и в один миг прогнав свои слезы, так что
и следа не осталось.
Проснулся я в 8 часов утра. По-прежнему моросило. Дерсу ходил на разведку, но ничего
не нашел. Животное, подходившее ночью к нашему биваку, после выстрела бросилось назад через реку. Если бы на отмели был песок, можно было бы увидеть его
следы. Теперь
остались для нас только одни предположения. Если это был
не лось,
не изюбр
и не медведь, то, вероятно, тигр.
Кое-где виднелась свежевзрытая земля. Та к как домашних свиней китайцы содержат в загонах, то
оставалось допустить присутствие диких кабанов, что
и подтвердилось. А раз здесь были кабаны, значит, должны быть
и тигры. Действительно, вскоре около реки на песке мы нашли
следы одного очень крупного тигра. Он шел вдоль реки
и прятался за валежником. Из этого можно было заключить, что страшный зверь приходил сюда
не для утоления жажды, а на охоту за козулями
и кабанами.
Дерсу замолк
и задумался. Перед ним воскресло далекое прошлое. Он весь ушел в эти воспоминания. Задумался
и я. Действительно, Приморье быстро колонизировалось. Недалеко уже то время, когда от первобытной, девственной тайги
и следа не останется. Исчезнут
и звери.
Во многих местах от валов уже
не осталось следа,
и только растительность указывает бывшее их направление.
В сумерки мы достигли маленького балагана, сложенного из корья. Я обрадовался этой находке, но Дерсу
остался ею недоволен. Он обратил мое внимание на то, что вокруг балагана были
следы костров. Эти костры
и полное отсутствие каких бы то ни было предметов таежного обихода свидетельствовали о том, что балаган этот служит путникам только местом ночевок
и, следовательно, до реки Иман было еще
не менее перехода.
Подкрепив свои силы едой, мы с Дерсу отправились вперед, а лошади
остались сзади. Теперь наша дорога стала подыматься куда-то в гору. Я думал, что Тютихе протекает здесь по ущелью
и потому тропа обходит опасное место. Однако я заметил, что это была
не та тропа, по которой мы шли раньше. Во-первых, на ней
не было конных
следов, а во-вторых, она шла вверх по ручью, в чем я убедился, как только увидел воду. Тогда мы решили повернуть назад
и идти напрямик к реке в надежде, что где-нибудь пересечем свою дорогу.
Гости ушли; мы
остались вдвоем, сели друг противу друга
и молча закурили трубки. Сильвио был озабочен;
не было уже
и следов его судорожной веселости. Мрачная бледность, сверкающие глаза
и густой дым, выходящий изо рту, придавали ему вид настоящего дьявола. Прошло несколько минут,
и Сильвио прервал молчание.
В самой пасти чудовища выделяются дети,
не похожие на других детей; они растут, развиваются
и начинают жить совсем другой жизнью. Слабые, ничтожные, ничем
не поддержанные, напротив, всем гонимые, они легко могут погибнуть без малейшего
следа, но
остаются,
и если умирают на полдороге, то
не всё умирает с ними. Это начальные ячейки, зародыши истории, едва заметные, едва существующие, как все зародыши вообще.
Могила отца была обнесена решеткой
и заросла травой. Над ней стоял деревянный крест,
и краткая надпись передавала кратчайшее содержание жизни: родился тогда-то, был судьей, умер тогда-то… На камень
не было денег у осиротевшей семьи. Пока мы были в городе, мать
и сестра каждую весну приносили на могилу венки из цветов. Потом нас всех разнесло по широкому свету. Могила стояла одинокая,
и теперь, наверное, от нее
не осталось следа…
Рыхлинский был дальний родственник моей матери, бывал у нас, играл с отцом в шахматы
и всегда очень ласково обходился со мною. Но тут он молчаливо взял линейку, велел мне протянуть руку ладонью кверху,
и… через секунду на моей ладони
остался красный
след от удара… В детстве я был нервен
и слезлив, но от физической боли плакал редко;
не заплакал
и этот раз
и даже
не без гордости подумал: вот уже меня, как настоящих пансионеров, ударили
и «в лапу»…
От детского впечатления неподвижности всего существующего мира
не осталось к этому времени
и следа.
Для пробы насыпать маленькую щепотку пороха на лист белой бумаги
и зажечь его: если
не останется никакого
следа, то порох хорош.
Рожков
и Ноздрин молчали.
Не давая им опомниться, я быстро пошел назад по лыжнице. Оба они сняли лямки с плеч
и пошли
следом за мной. Отойдя немного, я дождался их
и объяснил, почему необходимо вернуться назад. До Вознесенского нам сегодня
не дойти, дров в этих местах нет
и, значит,
остается один выход — итти назад к лесу.
А за исключением того, что
осталось в Липочке, как
след давившего ее деспотизма, она ничуть
не хуже большей части наших барышень
не только в купеческом, но даже
и в дворянском сословии.
Нет этих
следов, да
и не с тем писана комедия, чтобы указать их; последний акт ее мы считаем только последним мастерским штрихом, окончательно рисующим для нас натуру Большова, которая была остановлена в своем естественном росте враждебными подавляющими обстоятельствами
и осталась равно бессильною
и ничтожною как при обстоятельствах, благоприятствовавших широкой
и самобытной деятельности, так
и в напасти, опять ее скрутившей.
Но у каждого
оставался еще в душе темный
след сознания, что вот сейчас они собираются сделать нечто ненужно-позорное, собираются принять участие в каком-то судорожном, искусственном
и вовсе
не веселом веселье.
— Так-то так… ну,
и пущай к нам в побывку ездит: это точно, что худого тут нет. Только
оставаться ему здесь
не след,
и вот тебе мое последнее слово, что
не бывать этому, какова я на этом месте жива состою.
— Уйдешь,
и следа от тебя
не останется — ищи тогда! Добро,
и дома посидишь!
Проходит полгода. В вихре жизненного вальса Вера позабывает своего поклонника
и выходит замуж за красивого молодого Васю, но телеграфист
не забывает ее. Вот он переодевается трубочистом
и, вымазавшись сажей, проникает в будуар княгини Веры.
Следы пяти пальцев
и двух губ
остались, как видите, повсюду: на коврах, на подушках, на обоях
и даже на паркете.
Когда мы приехали в Благовещенское, в нем
не осталось уже
и следов прежней зажиточности.
— Оттого
и поддалась, что команды нашей они
не понимают, — объяснил он, — я им командую: вперед, ребята! — а они назад прут! Туда-сюда: стойте, подлецы! — а их уж
и след простыл! Я-то кой-как в ту пору улепетнул, а Сетивайо так
и остался на троне середь поля!
— Спасибо, спасибо, Никита Романыч,
и не след нам разлучаться! Коли, даст бог,
останемся живы, подумаем хорошенько, поищем вместе, что бы нам сделать для родины, какую службу святой Руси сослужить? Быть того
не может, чтобы все на Руси пропало, чтоб уж нельзя было
и царю служить иначе, как в опричниках!
Говорил, что копошенью поляков он
не намерен придавать никакого значения,
и выразился так: что „их просто надо игнорировать“, как бы их нет, ибо „все это, — добавил, — должно стушеваться; масса их поглотит,
и их
следа не останется“.
Хаджи-Мурат вспомнил свою мать, когда она, укладывая его спать с собой рядом, под шубой, на крыше сакли, пела ему эту песню,
и он просил ее показать ему то место на боку, где
остался след от раны. Как живую, он видел перед собой свою мать —
не такою сморщенной, седой
и с решеткой зубов, какою он оставил ее теперь, а молодой, красивой
и такой сильной, что она, когда ему было уже лет пять
и он был тяжелый, носила его за спиной в корзине через горы к деду.
Несколько запачканных свиней потирались
и почесывались о самое то крыльцо, на котором сидел дедушка,
и, хрюкая, лакомились раковыми скорлупами
и всякими столовыми объедками, которые без церемонии выкидывались у того же крыльца; заходили также
и коровы
и овцы; разумеется, от их посещений
оставались неопрятные
следы; но дедушка
не находил в этом ничего неприятного, а, напротив, любовался, глядя на здоровый скот как на верный признак довольства
и благосостояния своих крестьян.
Мне
оставалась только охота. Но в конце января наступила такая погода, что
и охотиться стало невозможно. Каждый день дул страшный ветер, а за ночь на снегу образовывался твердый, льдистый слой наста, по которому заяц пробегал,
не оставляя
следов. Сидя взаперти
и прислушиваясь к вою ветра, я тосковал страшно. Понятно, я ухватился с жадностью за такое невинное развлечение, как обучение грамоте полесовщика Ярмолы.
Она засмеялась,
и — как странно, как неожиданно изменилось ее красивое лицо! Прежней суровости в нем
и следа не осталось: оно вдруг сделалось светлым, застенчивым, детским.
Его поразили
не слова хозяина, а непостижимая перемена всей его наружности: в одно мгновение
не осталось на лице его
и следов того простодушия
и доброты, которые сначала пленили Милославского.
— Нет, красна пропали. Вчера я сама их видела: они белились на боярском огороде, а сегодня сгинули да пропали. Ночью была погода, так
и следу не осталось:
не знаем, на кого подумать.
Подле них возвышался когда-то великолепный барский дом, но теперь от него
и следу не оставалось.
"Расплюев! — говорю я ему, — да вы вспомните, что у вас на лице нет ни одного места, на котором бы
следов человеческой пятерни
не осталось!"А он в ответ:"Это, говорит, прежде было, а с тех пор я исправился!"
И что же! представьте себе, я же должен был от него во все лопатки удирать, потому что ведь он малый серьезный: того гляди,
и в участок пригласит!
Кручинина. Ничего
не известно, никто
не знает. У кого только можно было спросить, я спрашивала. Некоторые помнят, что действительно были какие-то приезжие купцы или мещане, а кто говорит, что
и господа, что взяли ребенка
и уехали; а куда — никто
не знает. Так
и следов не осталось.
— Каким же образом
и чем Янсутский может уничтожить ваше состояние? Наконец, ваш муж — такой практический человек, что
не допустит, вероятно, сделать его это!.. — говорил Бегушев, вместе с тем всматриваясь в лицо Домны Осиповны, которое имело странное выражение, особенно глаза: они были неподвижны
и вместе с тем блестели; прежнего бархатного тона в них
и следа не оставалось.
Впрочем камни
и земля всё поросло мохом, при свете фонаря можно в стене норы земляных крыс
и других скромных зверков, любителей мрака
и неизвестности; инде свод начал обсыпаться,
и от прежней правильности
и симметрии почти
не осталось никаких
следов.
Те же поля, те же луга; леса стали реже,
и многих уж
следов не осталось; пруды обмелели,
и их до половины задернуло зеленою тиною.
Окоемов. Да я, признаться,
и не жалею, что здешняя молодежь без меня
не обивала мои пороги. Все они так пусты, так ничтожны, что от их разговоров, кроме головной боли, никаких
следов не остается.
Оставшись один, я попробовал работать; работа
не шла. Я достал с полки книгу
и начал читать. Слова
и мысли проходили через мою голову,
не оставляя
следа. Я напрягал свое внимание всеми силами
и все-таки
не мог одолеть нескольких страниц.
Много веков прошло с той поры. Были царства
и цари,
и от них
не осталось следа, как от ветра, пробежавшего над пустыней. Были длинные беспощадные войны, после которых имена полководцев сияли в веках, точно кровавые звезды, но время стерло даже самую память о них.
В первом случае это нужно потому, что лиса, одаренная от природы самым тонким чутьем,
не боится только конского
следа и не бросит своей норы, когда побывает на ней человек верхом на лошади; во втором случае необходимо быть двоим охотникам потому, что, найдя нору с лисятами, один должен
остаться для караула, а другой воротиться домой за лопатами, заступами, мешком или кошелем, за хлебом для собственной пищи
и за каким-нибудь платьем потеплее для ночного времени
и на случай дождя, ибо для поимки лисят надобно
оставаться в поле иногда несколько дней.
Скоро дождь
и брызги волн смыли красное пятно на том месте, где лежал Челкаш, смыли
следы Челкаша
и следы молодого парня на прибрежном песке…
И на пустынном берегу моря
не осталось ничего в воспоминание о маленькой драме, разыгравшейся между двумя людьми.
Они внезапно смутились. Евлампия тотчас отступила назад в кусты. Слёткин подумал —
и приблизился ко мне. На лице его уже
не замечалось
и следа того подобострастного смирения, с которым он, месяца четыре тому назад, расхаживая по двору харловского дома, перетирал трензель моей лошади; но
и того дерзкого вызова я на нем прочесть
не мог, того вызова, которым это лицо так поразило меня накануне, на пороге матушкина кабинета. Оно
осталось по-прежнему белым
и пригожим, но казалось солидней
и шире.